Ведь актер подал жалобу на приговор (8 лет колонии общего режима), где просит одного, а его бывшие поверенные в своей апелляции, которую они отправили без его согласия и ведома, настаивают на противоположных вещах.
«Я признанию себя виновным, — написал Михаил Ефремов в Московский городской суд, который будет проверять законность приговора Пресненского районного суда. — Моя позиция в суде была связана с давлением на меня моего защитника Пашаева Э.М., выражающегося в изменении моей позиции полного признания в содеянном, и искреннего раскаяния, и желания возместить причиненный материальный и моральный вред потерпевшим, поскольку Пашаев убеждал меня в отсутствии доказательств моей вины в ДТП. Я искренне раскаиваюсь в содеянном, приношу семье погибшего Захарова Сергея свои извинения и прошу суд смягчить приговор до пределом, не связанных с лишением свободы. Также прошу суд удовлетворить ходатайство о моем личном участии в рассмотрении дела. Моральный вред, установленный приговором суда в пользу потерпевшего Захарова Виталия Сергеевича в размере 800 000 рублей, мною возмещен полностью».
Напомним, ранее два новых адвоката Ефремова подали каждый по жалобе: Петр Хархорин просит назначить наказание, не связанное с лишением свободы, а Владимир Васильев — дать 4 года условно. Об этом актер также напомнил в своем письме. И казалось бы, на этом все, теперь нужно набраться терпения и ждать, когда Мосгорсуд назначит дату заседания, но тут в дело вмешались бывшие защитники артиста, которые тоже прислали в высшую инстанцию по апелляции. Причем с другой позицией, которая еще и не согласуется друг с другом.
– Эльман Пашаев указывает, что выводы в приговоре не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а также на «недопустимость доказательств» и нарушение уголовно-процессуального законодательства, — сообщила «Антенне» пресс-секретарь Пресненского районного суда Лела Кокая. — Он просит вернуть дело прокурору для дополнительного расследования. А вот его коллега Елизавета Шаргородская просит смягчить наказание осужденному в виде изменения исправительного учреждения на колонию-поселение ввиду его несправедливости и неправильного применения уголовного закона. Уже после этого к нам поступило письмо Ефремова об отказе в услугах названных защитников. Он не желает, чтобы рассматривали поданные ими апелляционные жалобы.
– Дело в том, что Пашаев и Шаргородская были обязаны подать жалобы по договору, заключенному с Ефремовым, когда еще на него только завели дело, вот они и подали (это полная версия краткой апелляции, написанной еще 8 сентября), — пояснил «Антенне» почетный адвокат России Леонид Ольшанский. — Поскольку позже он от их услуг отказался, на заседание Мосгорсуда их точно не пустят, а вот написанные ими апелляции рассмотреть имеют право, ведь на момент их создания они еще являлись его адвокатами. Ефремову надо было рвать с ними соглашение либо за сутки до того, как судья объявила, что уходит на написание приговора, либо сразу после его провозглашения, в первый же день в СИЗО, пока его защитники не успели ничего сделать. Но до приговора, насколько мне известно, он все верил в них, а после ждал правовой оценки их деятельности. Вот и промедлил, и теперь только судья высшей инстанции решит, будут ли зачитываться их прошения. Тем не менее лично я считаю, что из всех апелляций позиция Пашаева наиболее верная. Только новое рассмотрение дела может помочь Ефремову чуток скостить срок. Ведь пока оснований уменьшать его нет. А то, что осужденный пишет в своей жалобе, скорее всего, учитываться на заседании не будет вовсе. Ведь Мосгорсуд будет проверять не то, полностью или с оговоркой признал он вину, раскаивается ли в содеянном, возместил ли ущерб, а только то, не допустила ли судья Елена Абрамова процессуальных ошибок во время судебного следствия. А она ошибок не допустила — ни одной.
А в это время…
– Супруга осужденного Софья Кругликова ждет, когда снова сможет свидеться с ним в СИЗО, — рассказал «Антенне» председатель комиссии Общественного совета при ФСИН России Алексей Лобарев, близкий друг семьи Ефремовых. — Она по-прежнему соблюдает карантин на даче из-за того, что у их сына Бориса подтвердился коронавирус. Он потихоньку идет на поправку. Поскольку содержащимся в изоляторе положено не больше двух свиданий в месяц (он отсчитывается со дня доставки в учреждение), она переживает, как бы не пропустить второе, ведь с 8 октября у Михаила пойдет новый месяц, а не использованные встречи перенести на него нельзя. Поэтому она, если тесты на COVID-19 позволят, планирует записаться как можно скорее и передать мужу ракетки для настольного тенниса (стол, сетка и шарик в изоляторе имеются). Играть он, по закону, сможет только со своими сокамерниками, но благо есть, с кем: с ним сидят двое мужчин.
