Актриса беседовать с журналистами обычно отказывается: говорит, все уже про себя рассказала. Поэтому, чтобы эта встреча состоялась, я прочитала и посмотрела все ее интервью и нашла вопросы, на которые она не отвечала никогда.
– Раиса Ивановна, вы как-то признались, что ваша мама, Мелания Григорьевна, простая деревенская женщина, забеременев во время войны, отказалась от отношений с вашим отцом, заезжим шофером, потому, что он уже был женат и имел шестерых детей. Удалось ли встретиться когда-нибудь с ним и сводными братьями-сестрами?
– Моим братьям и сестрам по папе было уже лет по 40, когда мне пришло в голову их разыскать. К тому времени я уже окончила институт и несколько лет активно снималась. И я задумалась, как приеду артисткой посмотреть на папу, а увижу старого деда. А помню я его молодым, высоким, стройным, красивым — и как-то от этой мысли сама отказалась. Видела его однажды, когда он приходил в детский садик со мной попрощаться перед отъездом. Мы стояли по разным углам комнаты, плакали навзрыд и не смели друг к другу подойти. Мама никогда даже вскользь о папе не говорила, а про ту его семью — и подавно. Только знаю, что, отпуская, она ему сказала: «Иди, у тебя там семья, дети, а я сама справлюсь». В то время не было никакой помощи, как сейчас — телевизионные передачи, тест на ДНК, «вот, плати» — ничего этого не было. Все на любовных началах. Не знаю, как в наши края занесло папу — наверное, перевозил какие-то грузы на грузовике. Все это я узнала от старшей сестры. Она говорила, что мама нашла его на улице, умирающего от мороза и голода. Домой на себе его притащила, к стенке поставила, отогрела, откромила, спать уложила. И вот через девять месяцев появилась я — плод большой военной любви. Позже мама узнала, что у него уже есть жена и шестеро по лавкам. И отказалась наотрез от его помощи со мной, новорожденной, хотя он предлагал. Хотя он понимал, что тут моя мама напоит, накормит, и обласкает, и утрет, и поцелует, а там просто надо кормить большую семью. Представляете, как сложно. Поэтому и с маминой стороны не было никаких претензий, и он остался счастлив любовью, которой она его успела одарить.
– Как зовут его, знаете?
– Улыбышев Иван Егорович. Это тоже мне сестра сказала.
– Она, получается, не от него?
– Нет, сестра от первого брака. Мама как-то быстро вышла замуж, а первый муж угорел в бане. Погиб — и все.
– Сестра намного вас старше?
– Лет на десять точно. Ее уже нет в живых. Ее звали Тоня, Антонина Павловна. Сестра воспитывалась у бабушки в деревне, где был какой-никакой огород, корова, молоко в это голодное время, а я все время жила с мамой. Из Казахстана мы с мамой переехали в Тамбовскую область, в город Мичуринск. Школу я окончила под Москвой в Раменском, поступила в музыкальное училище в Рязани. Окончила его и год преподавала в детской музыкальной школе, а в Москву приехала поступать в институт. Поступила, жила в общежитии, потом вышла замуж, переехала к мужу и стала москвичкой.
Понимаю, что кто-то играет лучше
– Вы как-то трогательно сказали, что Москву не покоряли, а у нее учились. А чему учились?
– Во-первых, меня учили наши педагоги, во-вторых, сама Москва, где по вечерам бегали в театры со справочками, что мы не просто «с улицы, дядь, пусти в театр», а студенты театрального вуза. И нам каждый раз говорили, что «мест нет, но сядьте где-нибудь». Нам никогда не отказывали, и мы садились прямо на ступеньки, иногда на балкон, а если зал был не полный, то, естественно, в партер. И смотрели спектакли наравне с теми, кто купил дорогие билеты. Тогдашний репертуар мы практически весь пересмотрели. Сейчас получается, что все время на выездах — только бы дойти до подушки, прилечь, глаза закрыть, чтобы утром встать, понять, в каком ты городе. Когда я поступала, то представлялась комиссии так: Рая Рязанова из Рязани, 20 лет. На третьем или четвертом курсе в 24 года я уже родила. И на следующий год, в 1969-м, вышла моя первая картина в кино — «День и вся жизнь». А до этого показали первую телевизионную — «Гуля Королева».
– Это экранизация моей любимой первой книжки «Четвертая высота».
– И моей. Мне ее дали в библиотеке, когда я попросила что-нибудь почитать. Нас же тогда воспитывали в патриотизме, в любви к Родине. Я так читать не любила, потому что когда в детстве готовила уроки, мама сидела рядом и вязала на спицах. Я должна была читать вслух, и если где-то ошибалась, то она спицей тыкала в книжку, а однажды так тыкнула, что прорвала страницу и я не могла разобрать буквы. Она взяла все это, разгладила: «Читай». И такое чтение из-под палки я очень не любила, но эту книгу проглотила за ночь. На следующий день отнесла ее в библиотеку, а библиотекарша не поверила, что я всю ее осилила, и заставила меня пересказать. И я ей рассказала все в лицах, и с тех пор как какой перерывчик — я за книжку.
– Были ли в вашей жизни четыре высоты, которые приходилось брать?
– Высоты брать приходилось. Иногда получалось, иногда нет. Например, с ролями. Я понимаю, что кто-то играет лучше. Какие эмоции нужно из себя выдавить, чтобы сыграть лучше Смоктуновского, лучше Раневской? Это невозможно.
Сердцу не прикажешь
– Больше всего меня поразило ваше признание, что вы сначала были вся такая тихая-скромная, мужчин до брака не знали, с будущим мужем в одной комнате сидеть боялись. А потом раз — и, будучи в браке, влюбились в другого мужчину. Как в вас произошла такая разительная перемена?
– Я не знаю, можно ли мое отношение с мужем (актер Юрий Перов. — Прим. «Антенны») назвать любовью. Не могу сказать, что с ним я страдала, а от любви — страдают. Что такое любовь, я узнала, будучи уже совсем взрослой. Когда от одного взгляда волосы вставали дыбом. Сильно похудела, потому что это во мне жило, я поняла, что любовь — это не радость, а болезнь. Я изнемогала, ни о чем другом думать не могла. В мужа я тогда не так влюбилась, просто он сумел ко мне подойти как бы по дружбе, а мне показалось, это была любовь. Сейчас я рассуждаю с высоты пройденного опыта. За это время мы с мужем испытали все: и привычку, и ссоры, и непонимание по вопросам, которых не возникало до близости. Общее хозяйство, например. Кто что купил на получку и что кто принес в дом. Он — бутылку, а я батон хлеба. Я: это ты себе? А мне? А ребенку? Если ты пропил 5 рублей (тогда были такие цены), но ты купи на 5 рублей и мне, и на 5 рублей ребенку, раз он есть. Что ж ты все для себя? На этой почве возникают конфликты. И если в течение семи лет все это утихает и люди привыкают к партнерам, то такая семья живет дальше. У нас не утихло за два года, и мы развелись.
– То есть вы дружили-дружили и вышли замуж, потому что других женихов не было?
– Подкатывали некоторые с предложениями, но все не то.
– Вы с мужем развелись, но замуж за того, другого мужчину так и не вышли?
– Нет. И больше с ним не общаемся. Мы начали встречаться, когда мне было 35 лет. И это продолжалось в общей сложности около десяти лет. Потом отсохло и отпало само собой. Безболезненно и цивилизованно. Без «жить не могу». Могу. Видно, тоже прошел какой-то срок. И когда люди не живут под одной крышей, это, с одной стороны, проще, а с другой стороны, отдаляет. И из-за такого отдаления пропадает тяга друг к другу. Я терплю, и он терпит. И уже существуют какие-то недосказанности, потому что не так поймет, обидится. Какая-то осторожность тоже существует.
– Не жалели, что свою семью разрушили, от мужа ушли, а там ничего не приобрели?
– Нет. Десять лет — это немного растянутый срок. Последние годы мы ну не то что по инерции — плохо говорить так о таком чувстве, как любовь, но продолжали встречаться. Порыва уже не было, да и он был женат.
– И он тоже! А его жена ничего не знала?
– Нет. Или делала вид.
– Так вот как же вы, такая порядочная, пошли на такое?
– А сердцу не прикажешь.
– Развести его не пытались?
– Нет, а зачем? Я, наверное, понимала, что подворовываю. И это было нечестно. Поэтому с моей стороны не было претензий.
– А мужа не хотели обратно вернуть?
– Нет. Я даже подружилась с его новой женой, с Надей. Сейчас она немного болеет, а у меня, к сожалению, нет времени вырваться ее навестить.
Работала таксисткой за 13 рублей 50 копеек
– После выхода фильма «Москва слезам не верит», подчеркивали вы, все снявшиеся в нем актеры стали популярны, кроме вас. Как это возможно? Может, вы скромничаете?
– Нет, это объективно. Со мной также здоровались. Единственным сдвигом было то, что после выхода фильма ко мне стали обращаться «Раиса Ивановна». «Ага, откуда-то узнали мое отчество, значит, что-то обо мне все же прочли», — поняла я. И желали здоровья и новых ролей. В этом было уважение, признание и своеобразная любовь.
– Вы рассказывали, что из-за простоя вам приходилось водить машину. Когда он случился? У вас же огромное количество ролей в кино.
– Простои вечные. Роли случались разовые, и я сидела у телефона и ждала приглашения. За извоз я получила 13 рублей 50 копеек. Причем не сразу. Мне оставляли какие-то гроши, на которые я пыталась жить. Сегодня мне дали рубль, завтра 50 копеек, послезавтра — 70. Вот я все их собрала и подсчитала, сколько же я заработала. Водила я не больше месяца. Посадила как-то двух солдатиков, один из которых вытащил финку и мне говорит: нравится? Я отвечаю: «Нравится». А у самой ноги ватные, ударяю по тормозам и говорю, что дальше не поеду. Все-таки куда-то я их довезла и после этого я больше никого никогда не сажала.
– Как относитесь к женщинам за рулем?
– Мне лично делали комплименты и говорили, что я езжу лучше всякого мужчины. Это какая-то лихость взыграла, хотя в технике я не разбираюсь. Знаю только руль и четыре колеса.
Что бы я ни сажала, первыми вылезали сорняки
– Вы такая уютная, домашняя, а мужчины у вас нет. В юбилейном телеинтервью ведущий вам жениха пожелал. И вы ему ничего не ответили.
– А скажите: что, мужчина делает женщину счастливой? Для того, чтобы быть уютной, обязательно нужен мужчина? Какая связь между домашним и счастливым человеком?
– В нашем менталитете — что женщина не может быть счастлива без мужчины. Об этом даже фильм «Москва слезам не верит».
– А если он пьяница, жулик, вор или просто прохиндей? Буду я счастлива с таким? Конечно, нет. Значит, счастье не в нем. Счастье в себе самой, мне так кажется. Как ты настраиваешь себя, как ты относишься к наступающему дню. Вот мне завтра нужно сделать то-то, то-то и то-то. Я встаю и делаю. И что-то еще делаю по ходу. День заканчивается, и я думаю о том, что сделала: вот это — умница, а вот это — даже сверх нормы. Весной немножко сложнее, потому что надо вскопать грядки. Сын мне говорит, чтобы я пригласила кого-нибудь и заплатила: «Ну что ты сама все». Но мне нравится это делать самой. Свой пот, свой труд, свою любовь я вкладываю в эту землю. Когда на первых порах компост был готов, я просеивала эту землю, чтобы в ней не было ни одного комочка и все дышало-дышало. Это я делала в таком железном коробе — пока не смогла через всю эту просеянную землю просунуть руку и достать до самого дна. Понимаете? Вот такая она была дышащая. А потом я эту землю на грядки раскидывала, и получалась такая ровная грядочка, куда я могла посадить что угодно. Но, что бы я ни сажала, первыми вылезали сорняки.
– И вы не расстроились, не опустили руки?
– Нет, я понимала, что сорнякам в этой мною взлелеянной земле хорошо, вот они и повыползли. И с сорняками вела борьбу тоже я сама, но я ни на кого и не обижаюсь, я ни на кого и не ругаюсь.
– Вы не феминистка?
– Нет, но я согласна с Омаром Хайямом, сказавшим: «Лучше будь один, чем вместе с кем попало». С кем попало я уже была. И это хорошо, что мне не надо ни на кого тратиться энергетически. Сама приготовила — сама съела. Меня куда-то позвали, я собралась и поехала. Меня ничто не держит. Мне не нужно ни у кого просить разрешения. Никто не может мне приказать сидеть дома. А если я не послушаюсь, то будет ссора. Оно мне надо?
– Вы описали вариант несчастного брака, но есть же и счастливые.
– Да пожалуйста! Прекрасно, если удается с молодости сохранить глаз, который горит — и ты понимаешь, что тебя любят. Но такие семьи я вижу редко. Их меньше. Более того, в их отношениях нет ничего особенного. Они не гладят друг друга, не целуются на улице. Они просто идут за руку, или он ее под руку держит. Или она его. Это семьи, которые прожили долго, и простое прикосновение их связывает. Они счастливы от того, что они рядом, но таких мало. Я и не ощущаю себя несчастной. И не собираюсь. Напротив, мне говорят, что я бегаю по сцене как молодая. И есть с чего. Ведь, повторяю, я не растрачиваю себя на ругань с мужем, которого нет. Сын, к счастью, с семьей живет отдельно, и при встрече мы только обнимаемся, целуемся и лялякаем.
– То есть вы живете совсем одна?
– Да, одна. И на даче одна, и в квартире одна. Сын с семьей навещают меня, а если что-то случается, то он все чинит и поправляет. Так недавно проблемы с отоплением он устранял — и я снова в тепле, и все хорошо.
– Вы прямо по науке живете, что одинокой женщине не надо на этом зацикливаться, а надо жить в удовольствие и развиваться.
– Все верно. Я и живу в свое удовольствие.
– А развиваетесь?
– Вот сейчас читаю замечательную книгу Марка Розовского «Дело о конокрадстве».
– Как вы, кстати, оцениваете современный театр? Ведь закончился Год театра в России.
– А вот этого я не знала. Применительно к нам этот год прошел достаточно успешно. Зрители были очень довольны нашими спектаклями, благодарили, приглашали приезжать еще. Я им: «Нового ничего нет». Они: «Да вы хоть со старым приезжайте».
– Юбилей как-то отметили?
– Так получилось, что я должна была 29-го, 30-го и 31-го, в день рождения, быть занята. И я поняла 28-го, что я свободна. А уже всех предупредила, что у меня спектакли. А их не оказались. И я осталась одна. На даче.
– И никто не приехал?
– Никто.
– Даже сын не смог?
– Он же тоже не знал. Но без праздника на свой юбилей, я по счастливому стечению обстоятельств, не осталась. 31-го у меня было какое-то дело в Москве, и я приехала. И тут мне позвонили из Гильдии кино и сказали, что ждут. Я быстро чего-то собрала, что у меня было. Пришла, и там меня встретили как королевишну — с цветами и конфетами. Кстати, это мое последнее интервью: на 76-м году больше решила не давать. Всему свое время: когда старая бабушка рассуждает о любви, это просто смешно. Да и о кино с театром рассуждать — удел, положа руку на сердце, молодых. Это у них в жизни еще будут премьеры, фестивали и все прочее.
Блицопрос
– Роль в фильме «Москва слезам не верит»…
– Позволила прожить мне ту жизнь, которой у меня не было.
– В свободные от спектакля дни…
– Считаю, сколько удастся поспать до следующего, так как их практически нет.
– Что посмотрите: новый сериал с Прилучным или старый фильм с Баталовым?
– Конечно Баталов. Это любовь, классика. На Западе бы влюблялись в таких мужчин, но у них таких нет, чтобы слесарь — и вдруг интеллигент, воспитанный и совестливый. У них герой — или забулдыга из подворотни, или такой, до какого не допрыгнешь. Поэтому женщины там феминистки. А потом можно и с Пашей, с которым я снималась в сериале и играю в антрепризе, что-то включить. Он вдумчивый и очень ответственный актер и человек.
Спорим, вы не знали, что…
…Раиса Рязанова встречалась с легендарным однофамильцем Эльдаром Рязановым всего один раз в жизни: «Это было у него в киноклубе. По-моему, праздновали там 35-летие выхода фильма «Москва слезам не верит».
Досье
Родилась: 31 октября 1944 года в г. Петропавловске Казахской ССР.
Образование: в 1969 году окончила Государственный институт театрального искусства им. А.В. Луначарского (ГИТИС).
Карьера: снялась более чем в 200 фильмах и сериалах, среди них — «Золотые рога», «Белый Бим Черное Ухо», «Москва слезам не верит», «Не родись красивой», «Желтый глаз тигра». Народная артистка России.
Семейное положение: разведена. Сын — заслуженный артист России Данила Перов. Внук — актер Андрей Перов.
