14 февраля в прокат выходит фильм «Лед-2», где актриса вновь вернулась к роли тренера по фигурному катанию. Мария признается, что обожает свою профессию, но ее близкие всегда во главе угла: «Для моих никто, кроме меня, не готовит. Если уезжаю, могу на три дня сварить пятилитровую кастрюлю супа».
– Ваша героиня в картине «Лед-2» напоминает Татьяну Анатольевну Тарасову. Признайтесь, общались с ней перед съемками?
– Нет, и я не делала никакого сходства с великой Тарасовой. Просто преклоняюсь, стою на коленях перед ней. Люди, которые создают для нас чемпионов, они космические и фантастические.
– Меня, да и многих зрителей, поразило, как в первой части картины вы лихо сели на шпагат.
– Это не достижение, а врожденное строение мышц. Могу и ногу поднять вверх до самой головы. Только некоторые части тела стали мне мешать: живот, бока.
– К какому весу бы хотели прийти в идеале?
– Как сказал мой доктор, для того, чтобы не терять индивидуальность и хорошо себя чувствовать, учитывая мой возраст, рост 168 см и то, что я мама двоих детей, — это 80 кг. Но я сильно опережаю данную цифру. Проблема в том, что ем после спектакля, ложусь спать поздно. И этот сбитый график при моем неправильном обмене веществ такой вес и дает. Но так было всю мою жизнь. В детстве я сломала ногу, и ее спас потрясающий хирург. Гений. Меня привезли к нему ночью, и он собрал ногу голыми руками. С этого момента я ушла из спорта, гимнастики и стала толстенькой.
Саша Петров мудр не по годам
– А за соревнованиями фигуристов следите сегодня?
– Да, начинала смотреть их еще с прабабушкой, которая меня растила. Мы обожали Игоря Бобрина, Ирину Роднину. И сейчас я ужасно переживаю, если спортсмен падает. Меня поражает, как они встают и продолжают кататься, делать свое дело. Это заслуживает огромного уважения, но я бы в жизни не отдала ребенка в этот спорт. Такой несусветный труд и переживания! Я в юности неплохо каталась на коньках, но после того перелома ноги даже сейчас на съемках побоялась вставать на них.
– И никто не заставил?
– К счастью, по сценарию не нужно было. А если ты кормилец семьи, рисковать надо только тогда, когда этого требует профессия.
– Одну из главных ролей в новой части «Льда», как и прежде, исполняет Александр Петров. Он сейчас самый снимаемый молодой артист России. Как с ним работается? Как считаете, что помогает ему не зазвездиться?
– Саша понимает, что такое команда. Очень люблю, когда артисты подчиняются некоей субординации, несмотря на все свои успехи и известность. Это замечательное качество, которым Сашенька обладает. Он очень честно работает, совсем себя не бережет в эмоциях, которых требует сцена. Готов к диалогу, мудр не по годам. Это меня в нем восхищает. Также на этих съемках я познакомилась с Надей Михалковой — и тут просто браво тому, как человек общается, держится на площадке. У нас нежные отношения с Аглаей Тарасовой, встречаемся как близкие люди. Она трудоголик. Еще нужно упомянуть девочку Виту Корниенко, которая играет в фильме «Лед-2» главную роль и про которую надо будет потом писать книжку. Ей 9 лет, и я впервые вижу, чтобы ребенок так готовился, работал и вызывал такие эмоции к себе. Больше всего я надеюсь, что зрителям второй части понравится Вита. Я очень нервничала, получив сценарий, у меня нет опыта съемок в продолжениях, но будем надеяться, что снова порадуем своих многочисленных поклонников.
Женя любезно согласился стать моим супругом
– В марте вы отметите еще и приятное событие в личной жизни — третью годовщину брака.
– Да, 20 лет вместе прожили и приняли решение, что надо расписаться. Батюшка и матушка из Дивеева убедили. Сказали, что без штампа — неправильно. И мы послушались.
– Предложение перед росписью было?
– Да, с моей стороны. Я сказала Жене, что все меня осуждают, раз живу не в браке. И Евгений Владимирович любезно согласился стать моим супругом.
– Что-то изменилось после штампа?
– Теперь у меня кольцо на пальце, внутри которого написано «Женечка», а у него такое же с надписью «Машенька». Придумали вместе. Больше у нас ничего не изменилось, а то бывает, что люди расписываются после многих лет совместной жизни, а потом начинаются какие-то несуразности. Я этого боялась, но пронесло. Для меня всегда моя семья была во главе угла. Я очень люблю свою профессию, но это все иллюзии — театр, кино. Не иллюзии — это муж Женя, сын Владик, дочка Серафима, внучка Тоня, племянники-крестники Алиса и Арсений. Когда мы вместе собираемся, такая красота, такой шумный дом. У Жени еще есть замечательный сын Кирилл от первого брака, внук Виталик. Мой старший брат тоже во второй раз женился, родил двух детей в новом браке, поэтому у нас тети и дяди молодые.
– Расскажите про своих родителей.
– Мама долгие годы заведовала технической библиотекой в НИИ цветметавтоматики, а также была завсегдатаем Ленинки. Раз или два в месяц она ездила туда заказывать книги, заезжала в Елисеевский гастроном и привозила три вещи: теплый батон хлеба с изюмом, который у нас в Долгопрудном не продавался, свежайшие сосиски, которые мы ели в сыром виде (разрешали строго по одной штуке в день), и глазированные сырки. Мы ждали этот «мамин день». А вот актерские дети не видят своих родителей. Я приезжаю, когда Сима уже спит, и уезжаю, когда она еще спит. Потом начинаются съемки, и меня не бывает дома по полторы недели. А с мамой у меня было ощущение, что она была дома всегда. Ровно в 5:15 вечера приходил отец. Ровно в 7 вечера открывалась дверь и возвращалась мама. Такое расписание очень важно для психики ребенка. Однажды мама не пришла вовремя, и в доме началась паника. Отец бросил все и помчался на улицу, а мы — за ним, в слезах. А мама один раз в жизни проспала станцию на электричке и уехала дальше. Страшнее вечера я не помню. У мамы была философия, что ты имеешь право вообще на все, пока ты не родитель. Как только ты стал родителем, точка отсчета — твой ребенок. Но помню, тогда в 21:00 начиналась программа «Время», которая длилась полчаса, и эти полчаса мы не имели права заходить к маме в комнату. Она сидела очень красивая, крутила пальчиком локон и, может, даже не ответила бы, что она там смотрит, но эти 30 минут были ее неприкосновенными.
Папа работал инженером на большом закрытом заводе. Он занимался системами наведения в ракетах, слыл очень хорошим специалистом. Сейчас ему 78 лет. Звонит мне, когда они на даче с Татьяной Михайловной (мамы артистки Людмилы Петровны не стало в 1995 году, отец женился во второй раз. — Прим. «Антенны»), и говорит: «Все, успел. Танька еще не проснулась, а я уже в лес сгонял и ее фиалок любимых нарвал, на подушку положил». Чем старше становлюсь, тем больше радуюсь, что у него вторая семья. Можно только плакать и благодарить, что отец так любит женщину в своем возрасте. В детстве, когда папа находился в командировках, я писала ему письма, которые он не мог прочесть, потому что они были зареваны. Он меня мог шлепнуть по заднице, а потом запирался в ванной и тоже чуть ли не плакал.
– За что наказывали в детстве?
– Только за одно — за хамство. Мне объясняли, что родители недосягаемы. Ты не имеешь права вставать с ними на одну ступень. Панибратство и своеволие по отношению к ним неприемлемо. И еще в семье никто не должен держать лицо и спину. Только за пределами дома надеваешь маску и броню. А в семье ты какой угодно. Семья должна знать о тебе все, и тогда ты избежишь огромного количества бед. Я никогда не могла соврать и ослушаться родителей. У меня до сих пор такое отношение к отцу, к покойной мамочке. Не уверена, что это хорошая черта, но она врожденная: я не умею врать. При моей мощной энергетике, воле, характере, работоспособности я пробивная, активная — могла бы принести пользу, занимаясь общественной деятельностью. Но отсутствие хитрости и дипломатичности не дает мне такой возможности.
У нас заведено сервировать стол к обеду
– У вас и на домашние дела энергии хватает?
– Если я дома, то принадлежу семье и не оставляю себе возможности отдыха. Для моей семьи никто, кроме меня, не готовит. У меня обязательно должен быть полный обед и ужин из нескольких блюд. Если уезжаю, могу на три дня сварить пятилитровую кастрюлю супа. Как они без меня, не знаю. Эта хозяйственность от моей прабабушки по маме — Марии Степановны, в честь которой меня назвали, женщины необыкновенной красоты с иссиня-черными волосами, синими глазами и смуглой кожей. Она была из семьи зажиточных крестьян. У них была мельница, и она в девичестве носила фамилию Мельникова. Как-то она там бегала, и ее увидела некая княгиня или графиня. Потрясенная видом смуглого арапчонка с огромными глазищами, взяла ее к себе, где прабабушка жила лет до 16. От этой княгини достались подарки: наперсток с агатом, большое кольцо с александритом и фарфоровая пудреница с крышкой в ангелочках, которую мы разбили в детстве. Подарков было много, но большую часть в войну обменяли на еду. Из-за прабабки у нас заведено сервировать стол к обеду и есть с двойных тарелок. Без меня мои, наверное, из мисок едят.
– Ваши коронные блюда?
– Для сына — пироги. Начинка — капуста, лук, яйца, немного масла. Владик съедает сразу половину. И мне очень приятно, что моя выпечка нравится и невестке Кате. Они с сыном всегда с нетерпением ждут, когда я это приготовлю. Владик говорит: «Если пахнет пирогами, значит, мама дома». Мы живем втроем: муж, Серафима и я. Построили таунхаус, но не заселялись до тех пор, пока у меня не выдался выходной и мы не собрались за один день и переехали вместе с собаками — шпицем Изей и бульдогом Марфой. Оставили Владика в квартире, где он сейчас живет со своей семьей. Говорит, у него два дня рождения — 9 августа и 9 сентября, когда все умотали из его квартиры.
– За чистотой в доме тоже вы следите?
– Еще как. Перехватила палочку у Галины Максовны — старшей сестры отца, у которой все по линейке: если простыня чуть вылезла из стопки, она эту стопку вынет.
– И вы так делаете?!
– А почему нет? Все, что я предлагаю, это удобно. Ты никогда не потеряешь продукты, если точно знаешь, на каких полках в холодильнике у тебя что стоит. На одной полке — молочка, на другой — буженина и сыры, на третьей — все приготовленное в лоточках, а тут — нарезанные овощи, а там — баночки-консервы. Не должна эта банка стоять на верхней полке, иначе за ней может заваляться кусок вкуснейшей буженины и начать пахнуть. Во всем должны быть система и порядок.
Родители должны думать о завещании
– Владислава вы родили в 19 лет, а Серафиму — в 32. По-другому с ней нянчились?
– Нянчились великий Женя и мои мама с папой. Без Жени я бы и Владика моего от первого брака не вырастила. Симочку я родила в конце апреля, а в сентябре уже играла в театре. Женя сразу ушел с работы — он трудился начальником транспортного цеха в нашем Вахтанговском театре. Я бы не посмела его просить, сам предложил такой вариант.
– Он так и сидит дома с детьми, а вы работаете?
– Да. Владику было 7 лет, он только пошел в школу, мы с ним вместе на ноги вставали — он и я. А сидеть с детьми — это самый тяжелый труд. У вас никогда нет ни одной свободной секунды. Считаю, тому, кто сидит дома с детьми, можно даже переводить деньги на счет, и это особенно важно для женщин, которые все делают по дому и ждут кормильца с горячим ужином, но в какой-то момент могут оказаться с голой попой, что, с моей точки зрения, неправильно. Нужно заключать брачный договор. Труд уборщицы стоит 30 тысяч рублей в месяц, няни — 70, повара — 50. По-хорошему, 150 тысяч сидящий дома должен получить на счет. Я на гастролях устаю, но принадлежу сама себе: могу книжку почитать, могу лясы поточить с директором, кино посмотреть, поесть вкусненькое. А на что имеет право человек, привязанный к ребенку? Ни на что. У него относительная свобода, когда ребенок лег спать. Или сел учить уроки. Время свободы Жени — с 8 до 11 вечера в среду и с 12 до 14 в субботу, когда он играет в футбол. И все. В свои 62 года он форвард в команде администрации города.
– Можно, раз вы так открыты и откровенны, спросить про вашего первого мужа Владислава?
– Это был абсолютный ветер, безумно талантливый человек как актер и режиссер, который не встретил вовремя своего гуру. В этом трагедия его жизни.
– А в семейном плане у вас что не срослось?
– Его папа ушел из семьи. То, что мы видим сейчас у Владика-младшего — его отношение к жене, ребенку, чувство долга, это все берется от отца, который его воспитал, от Жени. А старший, Влад, нигде этого не мог взять. Поэтому очень важно, чтобы семья была полной, и сохранять ее для наших детей.
– Слышала, вы уже составили завещание, чтобы потом не было споров и недоразумений.
– Это правда. Мною лично и братом пройдена большая школа. Чтобы сохранить отношения между детьми, родители должны обязательно об этом думать.
– Дети со всем согласились?
– Да, они у меня очень тактичные и воспитанные. Владик родился мудрым, он — опора, основа. Симочка родилась человеком, боящимся кому-то доставить неудобство и желающим сделать хорошее: тапочки подать, сумки поднести, слово доброе сказать. Я горжусь ими. Любим мы своих детей априори, а вот дожить до гордости за них — это небывалое счастье.
Спорим, вы не знали, что… Марию Аронову сегодня снова зовут на ТВ в качестве ведущей (в 2012 году она вела ток-шоу «Все будет хорошо!» на канале «Россия 1»), но она отказывается: «Предложения поступают интересные, но с моим темпераментом туда не надо. Я громкая, закрываю собой гостя».
Блицопрос
— Что последнее вы сказали своей маникюрше?
— «Умоляю: береги спину, сходи к моему мануальному терапевту».
— …партнерше по театру Нонне Гришаевой?
— «Более бездарного партнера в моей жизни никогда не было!» Конечно, в шутку! Миша Полицеймако тоже бездарь. Нельзя их хвалить, а то сглазишь.
— …мужу?
— «Я люблю тебя».
Досье
Родилась: 11 марта 1972 года в г. Долгопрудном Московской обл. в семье инженера и библиотекаря.
Образование: Щукинское училище.
Карьера: с 1992 года служит в Театре имени Евг. Вахтангова; снялась более чем в 50 фильмах и сериалах, среди которых «Клубничка», «Бригада», «Тариф Новогодний», «Батальонъ», «Лед». Народная артистка России.
Семейное положение: замужем за Евгением Фоминым. Сын Владислав, 28 лет, актер, дочь Серафима, 15 лет, внучка Антонина, 4 года.
