Объясняют Wday.ru другие адвокаты, следящие за самым громким судебным процессом года.
«Ничего не помню из того дня». С таким заявлением выступил в суде Михаил Ефремов. Один, без помощи разжалованного в помощники адвоката, прочитал по бумажке заранее заготовленную речь. «Уважаемый суд, я по-прежнему почти ничего не помню из того дня, — подчеркнул он. — Знаю, что я передвигался на такси… Шел я в суд за правдой, чтобы мне объяснили, где на самом деле я был. Что я увидел? Свидетелей, которые, с чужих слов, говорили, что я был за рулем, которые меняли свои показания, как Дон Жуан — женщин. Судмедэксперта с игрушками — куклами Барби и машинками (реквизит использовался во время допроса для наглядности, ведь далеко не все участники процесса разбираются в механике ДТП. — Прим. „Антенны“). Моя жена получила массу звонков и сообщений от адвокатов, 2/3 из них оказались бесполезными».
Суд дал ему еще 5 рабочих дней на поиски нового защитника и отложил заседания. Актер нашел его через несколько часов.
– Михаил Олегович заключил с нами новое соглашение — и со мной, и с моей коллегой Елизаветой Шаргородской, — признался «Антенне» Эльман Пашаев. — Мы вновь будем его адвокатами — не консультантами, не помощниками. Ищет ли он дополнительно других защитников — понятия не имею.
Однако, несмотря на такой поворот, заседания в тот же день не возобновились: если суд дал отсрочку на неделю, то дал, и назначать слушание раньше срока не станет.
мнения специалистов
Зачем Ефремов «менял» защитника?
Леонид Ольшанский, почетный адвокат России, действительный член Академии юридических наук, член Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ, вице-председатель Движения автомобилистов России:
– По моему глубокому убеждению, все маневры Ефремова предназначены для того, чтобы максимально затянуть судебный процесс, ведь два дня отсидки дома идут за день в колонии. Вот судья уже дала неделю, а теперь, вероятно, появятся новые свидетели, какие-то бумаги, и я не удивлюсь, если скорая снова увезет его в больницу с диагнозом — новым или старым. Плюс имеет место любой ценой привлечение внимания прессы. Так что первая задача — тянуть время. Вторая — пиар, пиар, пиар. Так думаю не только я, но и многочисленные мои коллеги. Ефремову нужно тянуть, а кому-то — сниматься и печататься. Если бы Ефремов гулял неделю, а потом заявил, что Иванов, Петров, Сидоров, Резник, Падва и другие отказались его защищать. Но Пашаев сознался, что новое соглашение заключили спустя несколько часов. Судья ничего не может сделать, поскольку подсудимый вправе многократно отказываться от адвоката и многократно подписывать новые контракты. Она может вывести Пашаева из зала суда только за хулиганство. Но, если Ефремов будет злоупотреблять своим правом, судья может в конце концов не откладывать заседание, предоставив ему бесплатно госзащитника. Она может это сделать сразу или объявить перерыв на три часа, после чего будет назначен адвокат. Это можно сделать очень быстро. Назначить можно адвоката, у которого есть контакты с судом. У секретаря и судьи есть база: позвонят, и люди подъедут. Ефремов может выйти с назначенным адвокатом в коридор, поговорить и сказать, что тот его не устраивает. Он может это делать, пока судья не психанет и не откажется принимать его отводы. Но время он потянет. Кстати, обратите внимание: судья дала Ефремову время искать адвоката, но не дала время знакомиться с делом. Адвокат должен заключить соглашение, взять ордер, прийти в суд к секретарю, отдать ордер, получить удостоверение, взять дело и прочитать его в каком-то закуточке. Это нужно успеть сделать до заседания.
Евгений Ищенко, профессор, доктор юридических наук, заслуженный юрист РФ, заслуженный деятель науки РФ, заведующий кафедрой криминалистики Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина:
– Все это попытки доказать недоказуемое, что Ефремов не виноват. Это неприличные уловки, так как, на мой взгляд, то, что он виноват, очевидно. Это шаг отчаяния, а в отчаяние надо было впадать, когда садился за руль пьяным. На моей памяти никому еще такие уловки не помогли уйти от уголовной ответственности. По-моему, ему следовало бы держаться первоначальной позиции — да, виноват, простите меня, готов понести максимальное наказание. И народ его бы понял и простил. А все эти пашаевские штучки только усугубят его положение. Даже судью с ангельской выдержкой подобные маневры не оставят равнодушной. Закон при вынесении приговора предусматривает усмотрение судьи — а что она хорошего усмотрит в поведении подсудимого? Ничего. И эти выкрутасы худшим образом могут сказаться на отношении к нему других заключенных в колонии, если осудят. Там народ жесткий и жестокий — все аукается.
