Федеральное агентство новостей
 / 
Украинские снайперы избрали новую тактику — они убивают пенсионеров. Об этом говорят жители прифронтовой зоны в Донецкой Народной Республике (ДНР), чьи дома ежедневно подвергаются обстрелам. Корреспондент Федерального агентства новостей рассказывает, как живут люди на передовой.
Дом Лидии Бабак находится на самом краю Донецка, она живет в поселке шахты «Трудовская». Накануне ночью украинская сторона выпустила по этому району снаряд, который разорвался возле магазина. Но для жителей прифронтовой зоны это уже привычное дело.
«А чего говорить… Каждый день что-нибудь прилетает. После Нового года наступило некоторое затишье, а раньше украинцы начинали нас обстреливать с наступлением темноты», — говорит Бабак.
Главная новость для женщины в этот день — должны принести пенсию. Сотрудник почты приходит в определенную дату, и пропустить его визит нельзя. Лидия признается: она уже смертельно устала от неопределенности.
«Война идет без малого восемь лет. Ну, сколько можно? Великая Отечественная война была в два раза меньше. Конечно, люди устали», — объясняет настроения жителей прифронтовой зоны Павел Бабурин.
Павел присматривает за соседним домом, который принадлежит его матери. Он приезжает лишь на выходные, поэтому обстрелы практически не видит. Зато с ними хорошо знакомы на соседней улице. Здесь живет семейная пара Козиных, которая сталкивается с атаками практически каждый день.
«Сейчас украинские снайперы поменяли тактику. Они убивают пенсионеров. Вот и недавно погиб наш сосед из последнего дома [на улице]. Он как раз жил на самой крайней линии. От него до ручья метров пятьдесят, а это уже линия фронта. Разве «вийсковые» не видели, в кого целились? Видели. А вот убили», — говорит Николай Козин.
Прифронтовые улицы
Район «Трудовских» в Донецке когда-то был одним из самых сложных. Более ожесточенные перестрелки отмечались только, разве что, в районе аэропорта, который стал самым узнаваемым участком войны в Донбассе.
«Трудовские» в сюжеты журналистов попадали нечасто, хотя тут противостояние было достаточно интенсивным. Расстояние от линии окопов противников на некоторых участках не превышало 300 метров. Для современного оружия — это как перестреливаться практически в упор.
Теперь плотность огня не такая большая. Местные жители уже даже начали приводить дома в порядок: кто-то чинит забор, кто-то поменял окна.
На столбах можно заметить объявления о покупке металлолома. Чуть ниже мелкими буквами уточняется, что принимают и пришедшие в негодность автомобили. В первые годы войны такие извещения были очень актуальными. После минометных обстрелов на улицах горели легковушки, уничтоженные запущенными ВСУ снарядами, и встретить остовы можно было повсеместно.
В самом начале боевых действий жители старались сбежать отсюда, поэтому улицы казались безлюдными. Сейчас ситуация иная. Люди привыкли к перманентной угрозе, война для них стала обыденностью.
«Да, ну привыкли уже. Да и стреляют уже гораздо реже», — говорит водитель такси по имени Михаил.
Мужчина заскочил домой, чтобы перекусить, а потом снова выедет на маршрут и будет принимать заказы до самого вечера, вернется лишь затемно — в самое опасное здесь время суток.
«Иногда едешь и слушаешь — стреляют или нет. И думаешь, как проскочить так, чтобы не зацепило», — признается мужчина.
Михаил не мечтает о том, чтобы война закончилась. Говорит, «отмечтал» свое еще два года назад. Теперь подобные мысли ему кажутся детскими.
Всем все равно
Жители прифронтовых районов уже даже не ругаются на украинские власти. Они просто живут, несмотря на постоянный риск.
«Да, вот так идешь из магазина домой и не знаешь, сможешь ли дойти», — признается Светлана Тихонова.
Дом Светланы находится в 200 метрах от разрушенного моста, за которым начинается подконтрольная ВСУ территория. За почти 8 лет войны она привыкла к постоянной стрельбе и теперь ходит не пригибаясь, даже если по улице работает снайпер.
Как и другие обитатели передовой, женщина разуверилась в политике и не ждет урегулирования конфликта в ближайшем будущем. Когда начинается очередной обстрел, Светлана не прячется в подвале, как раньше, а остается дома.
«Так и мы тоже прятались в подвале только первые четыре месяца. А потом надоело. Теперь как начинает на улице бахать, заходим в хату. Если не перебило электричество, смотрим телевизор и ждем, когда все закончится», — говорит Николай Козин.
Его супруга держит в руках кота и рассказывает историю, как тот прибился к дому в 2014 году и первое время жил вместе с парой в подвале. Еще в семье была собака. Когда украинские военнослужащие открывали минометный огонь по поселку, умный пес начинал стучать лапой в окно. Его пускали внутрь, и он прятался в доме вместе с хозяевами. Потом животное скончалось — не выдержало сердце.
От этого постоянного напряжения в поселке умирают и люди. Пару недель назад на «Трудовских» хоронили мужчину, который скончался не то от инфаркта, не то от инсульта. Организм не выдержал постоянного стресса.
Люди здесь устали бояться. Устали от призрачных надежд и обещаний, что скоро что-нибудь наладится. В прошлом году в Донецке уже пошли в первый класс дети, которые никогда не видели мира, некоторые из них живут на передовой вместе с родителями. Если война не закончится, многие из этих школьников могут не услышать последнего звонка.
